День 1-й

Нелегкой, ох нелегкой была моя дорога к Старой мельнице в эту теплую майскую ночь. Не потому, что подготовка к визиту пошла не так, как задумывал. Не потому, что рабочая смена выдалась на удивление напряженной.
Самым мучительным было прощание с домом. Жесткое. Можно сказать, привычно жесткое, и вместе с тем — наивный вопрос: «Почему сегодня!!?»  Сегодня, в тот момент, которого я ждал с нетерпением, наверное, целый месяц. Момент, который должен был стать счастливым началом новой весны. Прощание, которое удерживает. Так не уезжают… А если уезжают, то навсегда! И все же я уехал. Я же ждал! В конце концов, я обещал.
Фары освещают родной двор. Впереди еще почти 400 километров.
Аудиокнигу в дорогу я выбрал себе под стать ситуации, не самую легкую – «Дело Артамоновых» Горького. Эпический стиль книги как нельзя более подходил для дальней дороги. Впрочем, дорога… мелькание фонарей… все дальше за спиной родной и ненавистный дом. Дорога за рулем – это работа, а работа ограничивает размышления о грустном.

Герой книги Илья Артамонов до Становлянского района «не дожил». А вот я благополучно доехал до самой деревни Голиково. Вроде, бывал здесь уже не раз, да и последний визит еще свеж в памяти, а вот, поди ж ты, заблудился. Уже в деревни свернул раньше, чем надо. Вижу, что дорога не щебеночная, а самый настоящий влажный чернозем. «Ишь ты, как за зиму щебенка в землю ушла!» — успеваю подумать, прежде чем понимаю, что не было здесь никакой щебенки. «Ну и дурак!!! Сейчас я забуксую на этом черноземе, а то и в промоину какую-нибудь провалюсь! Не так, ой не так все сегодня пошло!» Но нет, опасения напрасны. Осторожно развернувшись, я взбираюсь по чернозему обратно. Проезжаю чуть дальше до нужного поворота. Щебенка на месте – никуда она не утонула. Место теперь знакомое. Практически, родное.
Впрочем, приехал я настолько рано, что спящая деревня не способствовала рассеиванию мрачных мыслей. Ощущение «другой реальности». Утренний холодок, как будто заползает в самое сердце. Ждут меня здесь??? Или в веселой суматохе майских праздников для меня забыли зарезервировать место???  Скорей всего, не забыли, просто надо немного поспать. До завтрака еще часа три.
Раскладываю пассажирское сиденье и пытаюсь забыться в машине.

Тяжелая полудрема, периодически что-нибудь затекает, тем не менее, время до завтрака благополучно убито.
Где-то ближе к десяти сон пропадает. Выхожу из машины, пытаюсь размять одеревеневшие мышцы. Вдалеке вижу людей. О чудо! А мне-то уже начало казаться, что всех унес магический смерч, и я один в целом мире.
Первые человеческие существа – это родители с пухлым мальчиком лет 10-12-ти. Вместе с ранними гостями захожу в столовую. На завтрак оладьи. Бесцеремонно кидаю себе несколько штук. Кто-то из гостей спрашивает у Натальи, поварихи:
— А по сколько оладьев?
— По четыре.
Я и взял четыре. Но если меня к завтраку не ждали, кто не успел, я не виноват!
Вскоре появляется сама хозяйка Света и ее дочка Катя.
Вот настоящий свет, вот настоящее утро!
— Доброе утро!
— Привет! — мы здороваемся, как старые знакомые.
Она садится рядом, берет еду. Слегка наклоняясь к ней, спрашиваю вполголоса:
— Света, ничего, что я в завтрак влез, может, меня не ждали так рано?
— Ничего страшного.
Конечно, мой вопрос риторический, просто хочется говорить с ней!

Через пару минут, когда подтягиваются еще гости, вижу знакомые лица, здороваюсь, понимаю, что меня тоже узнают, и это приятно. Попиваем чай. Народу немало, поэтому Света уже сейчас, утром, пытается распределить смену. Получается с трудом. Будет три смены – ученики, одновременно с учениками первая партия в поля и, в заключение, еще одна смена, которую Света поведет сама. Меня она спрашивает:
— Ром, с учениками поможешь позаниматься? – спрашивает, как она это иногда делает, как будто стесняясь. Ни дать ни взять – застенчивая девчонка. Умеют женщины нашего брата задеть за живое!
— Конечно. Буду рад!
Я, действительно, не против. Практиковаться в качестве тренера тоже полезно, даже если это самый начальный уровень.
— Так, теперь, кто на ком поедет…
Начинаются сложные вычисления. Лошадей почти не хватает. Кто-то ожеребился недавно, одна лошадь нуждается в серьезной реабилитации после зимы, но вот, вроде головоломка складывается.
— Я на Багряной, — проговаривает Света, — кто-то там на Барсике, дальше я теряю нить рассуждения, — Ром, ты – на Брайде.
На Брайде! Вот он ключевой момент. Света даже прибавляет:
— Справишься ты с ней?
Кто такая Брайда, я знаю. Как мне не хотелось бы ответить привычным твердым «да», я не могу, не имею права скрывать некоторой неуверенности. Хочется сказать что-то обнадеживающее, типа: «На всяких лошадках ездил…»
— Ну… Помнится, тогда с Бекешей я справился… Я имел в виду случай, когда Бекеша чуть не урвала в поле во время ровняшек на псовой охоте.
Но, Света уже решила – Брайду мне доверят! Света и Женя в два голоса напутствуют меня по Брайде. Получается, что кобыла очень ласковая в общении. Почти как собака – любит попрошайничать, всего тебя оближет, и, в общем-то, послушная. Но, побегать любит! И потом, я узнаю новое слово, она — «амплитудная». Т.е. сильно подбрасывает всадника на ходу. Женя – помогает на общественных началах вести запись гостей, также она следит за сайтом хозяйства и имеет дачу в Голиково. В общем, человек, знающий старомельницких лошадей не понаслышке.
Брайда, так Брайда. Но, если честно, я рад несказанно. В прошлом году на ней ездила сама Света. А это о чем-то да говорит. Ведущий так просто себе лошадей не выбирает.

Все расходятся,  встает и Света. Мы выходим со двора вместе, обсуждая вопросы моего вселения. Домик уже свободен, дело за малым – прибрать. Поэтому без лишних разговоров мы отправляемся за бельем и всякими там ведерками.
Домик, в котором мне предстоит жить в этот раз, называется Ведехинский. Он как бы на отшибе от тропинки, ближе к реке. Беленький, чистенький. Выходя из него, попадаешь в небольшой дворик, между деревьев виднеется река Быстрая сосна.
Нам со Светой есть о чем поговорить – давно не виделись… Она увлеченно рассказывает о насущных строительных делах.
— Тут один мужичок нам помогает не за дорого. Но за ним глаз, да глаз нужен. Прокладывал он трубы в туалете. А там плитка такая – белая и один ряд – бордюрчик с картинкой. Так он так трубы положил, что точно этот ряд и прикрыл.
Я прекрасно понимаю Свету. Мне, немного художнику, становится тепло оттого, что Света любит эти свои домики, что тонко чувствует красоту, что в конечном счете все это выливается в заботу о гостях усадьбы.
Много еще чего порассказала Света. Но вот, комната готова принять меня в свои объятия. Под конец, Света определяет время выезда – часа в четыре. Обед в этот день я намереваюсь честно проспать, так что, ставлю будильник под выезд и, наконец, проваливаюсь в сон в настоящей постели, а не на жестком и неудобном автомобильном сиденье.

Будильник. Пора. Одеваюсь. Напяливаю совершенно новые ботинки для верховой езды. Посмотрим, каковы… Краги пока в руках. Отправляюсь к лошадям. Сейчас они стоят у реки. Володя уже там – хлопочет с амуницией. Мы сердечно здороваемся (утром не виделись). Володя, как обычно, интеллигентен, корректен. Будучи обнаженным по пояс, он ухитряется быть застегнутым на все пуговицы. Мы до сих пор «на вы». И все же, при всей закрытости, общаться с ним легко.
Еще появляется девочка из гостей, Катя, приносит щетки. Пытаемся выяснить у Володи, кого чистить. Я, конечно, прежде всего, собираюсь познакомиться с Брайдой. Брайда гнедая. Гнедых здесь меньше, чем рыжих, но все равно, узнать ее мне непросто, даже после того, как Володя указал рукой в ее сторону, я сомневаюсь. Там, куда он указал, есть и другие лошади. В чистке Брайда нуждается – еще бы! Повалялась она вдоволь, а земля не всегда была сухая. На месте лошадка не стоит, пытаюсь как-то зафиксировать ее, одной рукой вцепившись в гриву. Вот, вроде дело сделано. Проверяю работу, еще раз проводя рукой по шерсти. Да… Не до блеска. Густой зимний ворс вылинял еще не до конца, разве из него все вычистишь!? Тем не менее, лошадь готова к седловке.
Уже и Света подошла. Поседланных лошадей забираем на плац.
В ученики мне достается тот самый пухлый мальчуган лет 12-ти, которого я видел утром. Как-то он без искорки во взгляде. Родители тоже будут заниматься. Папа помогает ему взобраться в седло, Света привязывает к кольцам трензеля чембур и вверяет мне лошадь с учеником.
Я, признаться, подзабыл, что должны делать начинающие – давно сам вот так не занимался.
Задаю мальчику провокационный вопрос:
— Ты уже делал какие-то упражнения, знаешь, чем заниматься?
— Да, делал.
— Ну, тогда приступай понемногу.
Мальчик этот до боли напоминает мне самого себя. Не могу сказать насчет искорки в глазах, а вот комплекция и общая физическая подготовка явно соответствует. Да… Когда-то я был таким. Играл в мушкетеров, но о том, чтобы сесть на настоящую живую лошадь, мог только мечтать. Поэтому, к мальчику, несмотря на его далеко не спортивный вид, я отношусь с должным уважением. Пытаюсь рассказывать что-то неформальное, обнадежить, заинтересовать верховой ездой. Он вполне уверенно гнется, хотя… Ну нет искорки…
Света гоняет на корде лошадь сначала с мамой, которая уже прилично рысит, потом с папой, который только-только пытается облегчаться.
Занятие новичков заканчивается.
Света привязывает лошадей к изгороди плаца. Я толкусь около Брайды. Прежде всего, регулирую стремена. Но нам еще надо дождаться «малой смены». Мы со Светой идем к реке ждать всадников. Ждать приходится долго. Вроде видим вдалеке какие-то фигурки, но это оказывается, не они. Какое-то хождение туда-сюда, немного томительное ожидание…

В конце концов, волнующий момент настает. Смена сформирована. Мы начинаем, как заведено, двигаться по плацу. Света на Багряной – первая. Следом – я. Далее – всадники на лошадях, не требующих светиного повышенного внимания. Как это чаще всего бывает, очаровательная женская компания. Кого-то я знаю, кого-то вижу в первый раз. Все равно Света затмевает прочих. Тем более, будучи вторым в смене, да еще и на такой лошади, я как-то более сосредоточен на тонкостях посадки и управления, а не на составе смены.
Я немного волнуюсь. Пока еще я периодически волнуюсь, садясь на незнакомую лошадь. А уж после такого вступления – мол, справишься-не справишься, волнение неизбежно.
Вопреки моим ожиданиям, лошади, не кажутся застоявшимися. Вроде весной они должны «рваться в бой». А они идут чинно, не приплясывают.
— Ну как Брайда? – спрашивает Света, когда мы выходим за деревню.
— Пока нормально.
Действительно, я не замечаю ничего особенного. Даже потом, чуть позже, когда мы переходим на рысь, я не замечаю ни особенной «амплитудности», ни прочей горячности. Хорошая, мягкая кобыла. Единственное, вскидывает голову.
— Отдай ей повод, — учит Света, — если уткнется в зад – ничего страшного, Багряная не отбивает. Обычно не отбивает, — скромно добавляет она.
Следую ее совету. Действительно, так лучше – Брайда успокаивается.
За деревней по дороге, на некотором отдалении от нас, проезжает пьяная компания на грохочущей «девятке». Орут нам что-то бессвязное, но, к счастью, этим наше общение ограничивается. Отморозки есть везде. Я несколько напрягаюсь, но Света разряжает обстановку:
— Какие милые.
Дальше только мы, лошади, поля, лесополосы…
Иногда я забываюсь и натягиваю поводья. Брайда снова начинает мотать головой. Света замечает это.
— Ну отдаааай повод, — певуче просит она, как бы озвучивая просьбу лошади.

Широкие просторы и длиннющие рыси. Строевое седло довольно «строгое». И это мягко сказано. Правая икра начинает здорово страдать от пряжки. Но на рыси, в работе я не замечаю неудобства. Я не сидел на лошади немногим более месяца. Раньше перерывы были больше, но почему-то не казались длинными, все-таки, время очень относительно.
Я с удивлением замечаю, что усталости почти нет. Да и стремена как-то я стал лучше контролировать – бывало, провалится нога в стремя на рыси, так и едешь, теперь же как-то получается прямо на ходу передвигать ступню в правильное положение – не слишком глубоко.
Подъезжаем к Дону. Света на всякий случай комментирует: «Вот это – Дон. А вот – стрелка, здесь Быстрая сосна впадает в Дон». Мне эти места уже прекрасно знакомы. Поворачиваем в сторону дома – вдоль Быстрой сосны. Вдоль реки многочисленные машины отдыхающих, и мы слегка отдаляемся в сторону от реки, в поля.

Но вот, Света задает сакраментальный вопрос:
— Ну что, галоп будем делать?
Вопрос обращен, прежде всего, ко мне, поскольку именно я еду на не совсем простой кобыле.
— Да, давай, сделаем.
А у самого сердце пропускает один удар. Настраиваюсь на серьезный лад.
Против галопа не возражает никто. А что им возражать – не у них же Брайда!!!
Как обычно, в таких случаях, Света напутствует. Напутствует уже не на предмет тупо удержаться в седле, а на предмет разноса.
— Если почувствуешь, что разносит, сворачивай от нас в поле и попробуй повернуть на вольт. Я за тобой не поскачу – получается так, что мне безопаснее продолжать вести смену – чтоб остальные не рассыпались.
— То есть, я должен, если что, выбираться сам?!
— Ну, да, — по-деловому резюмирует Света.
Меня такая речь только возвышает в собственных глазах – Света понимает, что Брайда не всегда предсказуема, но доверяет моему умению и самообладанию.
— Галоп будем делать не резвый.
— Ага, зубодробительный легкий галоп!
— Почему зубодробительный?
— Ну, чем быстрее, тем ровнее идет лошадь.
Света понимающе усмехается.
— Набрали повод, рысь.
Должен заметить, что погода стоит жаркая. Не смотря на то, что день клонится к вечеру, солнце шпарит немилосердно. Когда шли от деревни, в полях дул ветерок, а здесь, на берегу Сосны наблюдается некоторый застой воздуха. Во рту, как в пересохшем русле реки. На рыси нас еще как-то обдувает встречным потоком.
— Галоп!
Поехали!!! Начало обнадеживающее – я уверенно направляю Брайду в хвост Багряной. Собственно, никуда вбок, на обгон она и не рвется. Но амплитудность! Так вот, что это такое. Нет, не каждый усидит на такой лошади. Чтобы не вылететь из седла приходится интенсивно работать всеми мышцами. Поясница и живот работают как кривошипно-шатунный механизм двигателя на предельных оборотах. Тем не менее, я ее чувствую. О плотной посадке речи нет, однако я на удивление ловко балансирую на спине Брайды. Да и «урвать» в поле у нее желания нет. Признаться честно, галоп мучительный. Удовольствие только от сознания того, что усидел. Порой я, как и положено, плотно сажусь в седло, но, ненадолго.
Вот, Света выставляет руку – скачка окончена. Брайда тормозит, увеличивая пресловутую амплитуду. Ого! Меня просто подбрасывает в воздух!!! Но и это мне нипочем. Правда, когда мы переходим на шаг, я понимаю, что обед проигнорировал зря – внутренности разрываются, к горлу подступает голодная тошнота, язык почти намертво приклеивается к небу. И все же, я горд собой. Все! Брайда – моя. Немного отдышавшись, говорю Свете:
— Наверное, если бы меня не предупредили, что у Брайды такой ход, я бы подумал, что разучился сидеть в седле.
И это не преувеличение. Все же, забегая вперед скажу, что не такой уж ужасный галоп у Брайды. Когда это настоящий галоп!
А до дома уже совсем недалеко.

Немного скучиваемся у Ромашкового домика (каждый дом в Старой мельнице имеет свое название). Спешиваемся. Разминаю ноги, снова приучаю их к твердой земле. Расседлываем лошадей. Ведем их обратно в поле. Снимаем уздечки, моем трензеля в ведрах, стоящих неподалеку.
Нас ждет ужин, который для меня сейчас особенно актуален.

Во время ужина Женя, как заправский импресарио, объявляет, что мы можем понаблюдать, как проводится экспертная оценка экстерьера. К моему стыду, этот процесс не кажется мне столь увлекательным, тем не менее, вместе со всей честной компанией иду на поле. Хватает меня только понаблюдать, как Аня, эксперт, оценивает жеребцов, жеребцы ближе всего. Потом все отправляются к реке, осматривать кобыл, а я – спать. Причем, имею твердое намерение завтрак проспать, а уж отобедать на совесть.

День 2-й

Завтрак, к моему великому сожалению, мне проспать так и не удалось. Я проснулся, как штык, в половине 10-го, и уже никоим образом не смог заснуть вторично. Поэтому, пришлось одеваться, умываться и идти в столовую.
За завтраком Света сказала, что мне ехать на Гортензии. Я и обрадовался, и огорчился. Обрадовался потому, что узнаю еще одну лошадь, а огорчился, поскольку не считал, что одного дня на Брайде достаточно.
Тем не менее, на Брайде я все же поехал – что-то переиграли в последний момент. Вроде, Аня-эксперт изъявила желание тоже прокатиться, и Гортензию определили другой всаднице.
Учеников сегодня нет. Смена всего одна — народ уже подразъехался.

Идем мы сегодня как бы в обратную сторону (по отношению ко вчерашнему дню) – вниз по течению Сосны.
— А хотите, я вам уточек покажу? – спрашивает Света. Как говорится, удивительное рядом, надо только смотреть на мир широко открытыми глазами.
Мы, конечно, хотим.
Дальнейший наш путь лежит вдоль небольшого болотца. Начинается интересное – лошади начинают нервничать. Во всяком случае, светина Багряная  и моя Брайда.
Уточек Света действительно показывает – они плавают там, где болотце заканчивается. А вот лошадям уточки неинтересны. Рысь на месте, движение боком – известные штучки.
— Похоже, не нравится лошадям болото – гиблое место, — шучу я.
Поворачиваем, идем вдоль посадки. Справа деревья, слева – пашня.
Пару раз я напрягаюсь – Брайда норовит отвернуть в поле.
Вспоминаю, как в прошлом году она под Светой «исполняла». Сегодня те, кто идет за нами, видят такую же картину, но исполнение уже синхронное.
Те, кто идет за нами, вроде более спокойны. Желая как-то успокоить лошадей, Света, предварительно нас предупредив, пускает Багряную рысью.
— Сейчас пробегут, успокоятся.
Однако, они не успокаиваются. Видя, как Багряная подпрыгивает под Светой, одновременно сочувствую и восхищаюсь ее невозмутимостью.
Проезжаем лесополосу, впереди открываются поля. Те, кто идет за нами, делают какие-то рокировки, поскольку идти за Брайдой одной из всадниц показалось небезопасным – некоторая нервозность все-таки распространяется по смене назад.
— Вон там, по зеленому полю сделаем галоп.
Поля перед нами действительно двухцветные. Сначала немного блеклое, а подальше – покрытое молодой, нереально яркой зеленой травкой.
Мы двигаемся от угла. Брайда слегка наползает на Багряную.
— Сбоку не становись, — предостерегает Света.

Лошади уже чувствуют, что сейчас что-то будет. Я тоже чувствую. Вижу, что галоп начнется намного раньше той яркой зелени.
Одна из «страшилок» Старой мельницы – это галоп с шага, а не с рыси. Резкий подрыв, при котором лошадь легко и непринужденно теряет всадника. Света только успевает крикнуть: «Галоп!»  Сегодня галоп настоящий – не «легкий». Я успеваю среагировать вовремя. Первый толчок, и вот мы уже несемся по полю. Ух, Брайда! Как и положено на резвом аллюре, она идет ровно-ровно. Я имею прекрасную возможность «приклеиться» к седлу. Ухитряюсь проконтролировать положение ступней в стременах – пятку вниз, качественный упор, чтоб подошва не ерзала. Морда Брайды почти касается хвоста Багряной. Если в прошлом году я ездил на Бекеше, которая имела тенденцию к отставанию, то сегодня мы со Светой одновременно уходим в отрыв, оставляя далеко позади остальных всадниц. Через несколько секунд после начала галопа, когда я чувствую, что все пошло как надо, что моя лошадь не ушла вбок, что я поймал темп, я слегка поворачиваю голову и опускаю глаза к земле, чтобы лучше почувствовать и оценить скорость. Различаю каждую травинку, торчащую из несущегося назад поля и думаю: «Упасть сейчас – костей не соберешь!» Но падучести не испытываю – Брайда несет меня мощно, но нежно и аккуратно.
Света выставляет руку. Момент торможения не менее опасен (во всяком случае, этот момент требует повышенного внимания), чем момент старта. От нежности не остается и следа. Я снова вспоминаю про амплитудность. Но я за это на Брайду не в обиде.
Оглядываемся назад. Все в седлах, потерь нет. А ехать до дома еще прилично. Еще и порысим немного, и овраг надо пересечь.
Лошади все-таки пришли в себя – дальше ехать легче.
Я делюсь со Светой впечатлениями. И о том, что на скорости Брайда хороша, и о том, что расслабиться не всегда дает, и даже нескромно о том, что не каждому она подойдет. Таким образом, я и себя причисляю к «не каждым». Ну, что ж, ведь это и ответственность определенную налагает.
«Ездить на Брайде – для меня большая честь!» — скажу я позже.

   Как и вчера, расседлываем лошадей у Ромашкового домика.
Сейчас, весной мы приходим засветло, поэтому мучительных поисков в ночи тросов, к которым надо привязать лошадей, не намечается. Мы просто отводим их на свои места.

Ужин сегодня был особенный. С посиделками. Это отдельная история, но было так весело, что Света даже мимоходом напомнила мне, что завтра нам еще ехать на прогулку, мол – не пей много. В общем, спать пошли далеко за полночь.

День 3-й

Как я не надеялся, завтрак мне снова не удалось проспать. В столовой пусто. Я, Света, ее дочка Катя… Все… У большинства начались будни. Даже Женя уехала в Москву.
— Видишь, Света, я сегодня в форме, не смотря ни на что!
— Хорошо.

В последний день мне дали Барсика. Любимчика Барсика, душку Барсика, милашку Барсика. Его единственным недостатком является привычка ложиться в пашню или, еще лучше, в грязь вместе со всадником. Но говорили, что он об этом «предупреждает», и можно успеть выслать его, если не спишь. Я опять огорчился и обрадовался одновременно. Спорить не стал. Тем более, быть в Старой мельнице и не поездить на Барсике – это вообще несерьезно. В отличие от Брайды, сидя на которой, даже стремя приходится регулировать на ходу, Барсик спокойно стоит, давая мне как угодно поиграть с длиной путлища.
На Барсике я откровенно отдыхал. Один раз, у него, вроде, было поползновение лечь, но я, на всякий случай выслал его и он послушно потек дальше. И седло было спортивное – намного более комфортабельное, чем деревянный «строевик».
У Барсика такой мягкий ход, что на первых тактах рыси я вообще не облегчался – просто не было нужды.
Правда, светина Багряная и сегодня вела себя «недостойно». И Света решила ее немного проучить при помощи Барсика. Мы с ним пошли вперед, а Света с Багряной сзади. Чуть не забыл — у Барсика есть и второй недостаток (который при умелом применении может приносить и пользу) – заднюю, неосторожно приблизившуюся лошадь Барсик бьет. Багряная пару раз от него и получила. В общем, наказала ее Света чужими копытами.
Даже галоп сегодня был плывущий. Как лодка по реке. В самом начале галопа я ухитрился потерять стремя, хотел было тормознуться, но понял, что стремена и не нужны сегодня на Барсике.
В общем, больше это походило на романтическую прогулку с обозрением местных красот, чем на привычные старомельницкие скачки.

Но, это – тема для отдельного рассказа.