Итак, усадьба «Старая мельница» к вашим услугам. Не будьте наивны, мельницы вы там не найдете. В минуту запала хозяин может назвать себя «старым мельником», но это бывает только после длительного общения с одноименным пивом, когда им (хозяином, а не пивом) овладевает мировая скорбь. Тогда он, мрачно роняя майонез в стакан с пивом (не пугайтесь, вам этой традиции следовать необязательно) и глядя на этикетку бутылки, сообщает в пространство: «Старый мельник это я-я-я!»

Итак, по порядку! Вы приехали. Это уже чудо. Навстречу вам выйдет мрачный небритый субъект, глаза в кучу, походка нетвердая, на голове колтун, стыдливо прикрытый шапкой, которая года три, судя по ее виду, служила гнездом для моли и футбольным мячом для лошадей. Наряд хозяина (а это он и есть) не менее экзотичен: старый, помнящий еще гражданскую войну свитер неопределенного цвета, жилет с кокетливыми цветочками, вышитыми гладью, кирзачи, эффектно обрамленные навозом. Субъект вытрет ладонь у себя под мышкой, внимательно ее осмотрит и радостно сунет вам. Надо брать.

Бывают исключения. Когда светит солнце, хозяин может причесаться, надеть свеженькую голубую рубашечку, чистые брючки и почистить сапожки. Убивает наповал. В таком виде хозяин предпочитает водить лошадей, пилить бревна, зашивать недоуздки. Гостей в такой униформе не встречают.

Хозяйка. Это добрый дух усадьбы. Она всегда подскажет, как сделать, чтобы лошадь пошла, встала, села, выполнила команду «Фас!», где найти еду и что вон в той маленькой кастрюльке. Но именно она может явиться в разгар веселья – часа в два ночи, подобно злому джинну из бутылки, и рявкнуть «Всем спать!». Первое время гости пугливо слушались, но потом охамели и продолжали нагло обыгрывать в карты хозяина. А еще она не слишком любит песни под гитару, и, если вы хотите насладиться видом человека, мучающегося от зубной боли, спойте что-нибудь. Не удивляйтесь только, что потом она при вашем приближении будет скрываться в доме.

Вас поселят. Непременно и сразу. Главная особенность всех домов – это низкие притолоки. Вы стукнетесь о них не раз и не два. Все вновь прибывшие в первые дни являются к столу, рассеяно придерживая верхнюю часть головы рукой. Потом или мозг привыкает и не реагирует на сотрясения, или вы привыкаете сгибаться при входе и выходе из помещений. Вторая особенность – это окна. Если вы мечтали, как вы будете, сидя у окна, любоваться видом и параллельно читать книгу – забудьте. Через эту замочную скважину вы увидите только листочек на соседней веточке. Видом придется идти любоваться на улицу. Книги, в основном, читают тоже там.

Туалеты – это особая песня. Здесь вам предложат много будоражащих душу вариантов. Вариант первый – его нет. Вы наслаждаетесь сидением в крапиве. Гарантированное излечение от ревматизма. Либо заветный домик пошатывается вместе с вами, игриво поскрипывая. (Это хозяйский туалет.) (Замечание одной гостьи: «В такие минуты я все жду, что он сейчас раскроется, подобно цветку, оставив меня в центре, подобно Дюймовочке или пестику.» Ответное замечание другого гостя: «Не забывай о крыше, пестик будет несколько сплющен».) Либо помещение пытается гостеприимно распахнуть дверь, в то время когда мимо него кто-то идет, а вы мирно думаете о вечном внутри. В общем, в хороший туалет вас поведут на экскурсию. Он один на все хозяйство. У инструктора.

Зимой вам будет либо холодно (когда еще не топили), либо жарко (когда это уже сделали). Промежуточная стадия (когда вам хорошо) занимает ровно пять минут. Все обогреватели гудят, видимо, это предупредительный сигнал, чтобы не наступили. Иногда обогреватели из вашего дома выносят. Так что бдите! Весной вам будут орать в ухо соловьи. Бороться с этой напастью невозможно. Даже сапог, запущенный в кусты, где сидит наглая птица, не заставляет его заткнуться. Он зовет на помощь соседей, и они продолжают концерт вдвоем, а то и втроем.

Расстояния здесь огромные. Пробежаться в леваду из хозяйского дома – это добрые сто метров – с седлом в руках, выяснить, что седло не то, снова сбегать – поменять, и снова – уже за уздечкой, потом – чтобы найти инструктора, потом – хозяина, потом – перед сменой заскочить в тот самый пьяный заветный домик, учитывая стандартные полкилометра от любого дома хозяйства до места кормежки, куда вы прискакиваете, как минимум, три раза в день – и вы можете смело хвастать, что легко преодолеете марафонскую дистанцию. (Некоторые гости ездят питаться на машинах). Хотя марафонская поджарость и стройность вам не грозят из-за местной еды. Старожилы (о них особо) утверждают, что это все воздух. Едят там все, все время. Люди, которые обычно на завтрак деликатно обходятся бутербродиком с сыром и чашкой кофе, в Голиково сжирают пять-шесть блинов с вареньем, сгущенкой, сметаной, топленым маслом, перехватывают кусочка два хлеба с чем-нибудь еще и, похрустывая третьим яблоком, удаляются с обещанием вернуться через час и продолжить. До обеда. Со смены народ идет не переодеваться, а, клацая зубами, летит к столу с криком: «Водки и супа!» и успокаивается, только опустошив третью тарелку.

Отдельно о майонезе. Это культ. Потребление майонеза – это ритуал. Его едят со всем. Если его уже некуда полить, его вываливают на хлеб и едят вприкуску, его кидают в суп, салаты, напитки. За банку с майонезом дерутся, его поглощают по литру в день. Кетчуп уверенно держит второе место, маскируясь под стыдливое и скромное название «Соус краснодарский». Самый хит: взять второе, полить его майонезом (слой сантиметра полтора), плюхнуть кетчупа, все это смешивается и пожирается (заедать хлебом с майонезом). Некоторых неподготовленных тошнит. Есть версия, что этот трюк проделывается с целью отбить аппетит у остальных, сидящих за столом, чтобы больше досталось.

Вегетарианцы. О них заботятся, им готовят особо, но им все равно плохо. Народное местное поверье гласит, что у них всегда вкуснее. Поэтому все гости традиционно начинают с кастрюлек, приготовленных для вегетарианцев, а потом с чистой совестью уже уничтожают свои.

Водка. Если вы трезвенник, то это ненадолго. Здесь от этого лечат. Вас выгоняют верхом в страшный буран. Таскают по пустошам, продуваемым всеми ветрами. Потом вы долго, мучительно привязываете онемевшими пальцами лошадь, если умеете, если нет, то стоите, на вас льет дождь, и ждете, когда кто-нибудь вам ее привяжет; с седлом в руках и литром холодного дождя за шиворотом вы идете в амуничную, оскальзываясь и проклиная все на свете, наконец, избавившись от седла, вы, естественно, бежите к столу, где вам радушно предлагают выпить. Вы отказываетесь, после чего, хлюпая носом, с тоской наблюдаете, как те, кто не отказался, розовеют и веселеют на глазах, а вы все еще синего цвета и вам все так же холодно. Два дня таких испытаний, и на третий вы примчитесь к столу с воплем «Водки!». Вам не откажут.

Главные тосты. Старых гостей и новичков всегда легко различить по реакции. Перед сменой достается бутылка спиртного. Новичок, глядя с тоской на нее: «Мне сейчас ехать». Закаленный ветеран: «О, как же. За мягкость рук». На третий день руки у всех просто шелковые. Еще одни тост «За тех, кто по обе стороны седла» – тост ритуальный. Помимо весьма интеллектуальной формулировки, когда вы мучительно пытаетесь сообразить (поскольку стопка далеко не первая, это особенно трудно), что имеется в виду (обычно человек, впервые слышащий этот тост, мучительно морщит лоб с полминуты, потом разражается невменяемым смехом, сигнализируя, что шутку он понял), вас ждет еще сложный акробатический трюк. Так просто эту стопку донести до организма вам не дадут. Не будем выдавать подробности, но, если вы справитесь, вы настоящий конник.

Живность. Она везде. Собаки и кошки всегда толкутся вокруг стола и клянчат у вас еду. Собаки изредка навещают вас ночью, ломясь к вам в дом, соскучившись по вашему обществу, или воя под дверью, чтобы вам было не так скучно спать. Теоретически послать собаку можно труднопроизносимым словом «Отрыщь!» (транскрипция приблизительная). Практически собака на это слово не реагирует. Может, у вас не тот акцент.

Все собаки умеют и любят скулить. Украшать своим пением трапезы – в этом они видят свое призвание, если жестокие хозяева, желая отлучить их от стола гостей, коварно запирают бедняжек; также они с удовольствием строят второй голос при исполнении особо жалостных песен. Как ни странно, в усадьбе вы еще встретите лошадей. В окрестностях же встретите коров в большом количестве. В полях и лесах вам будут обеспечивать дополнительное удовольствие лисы, выскакивая из-под копыт лошади, совы, выпархивая оттуда же, перепелки, вышеупомянутые коровы, которые имеют обыкновение, сбившись в стадо, делать вид, что вас-то они и ждали и бежать знакомиться, а также охотники, выскакивающие, нет, не из-под копыт, а из густых зарослей, но все равно неприятно, особенно когда они начинают палить по дичи, а ваша лошадь, соответственно, решает, что наступил конец света, и ударяется в панику.

Ваш день. Накануне вы решили выехать пораньше сменой. Соответственно, вы, тяжело вздохнув, ставите будильник часов на семь. Утром вас будит сосед (он уже встал, а вы – нет, ему обидно), брачный зов слона (это хозяин призывает собаку звуком рога – еще вы можете насладиться этими руладами по ночам, когда гости наперебой начинают демонстрировать умение обращаться с духовыми инструментами, а местные жители с матом закрывают уши третьей подушкой), ваш пустой желудок – все, что угодно, только не будильник. Независимо от того, когда вы встали, смена уходит не раньше пол-одиннадцатого. Теоретически вы можете не седлать и не чистить лошадей, но практически вы быстро поймете, что при таком раскладе смена уйдет завтра, и вы впрягаетесь. Если вы седлаете, то будьте готовы к тому, что в последний момент к вам ринется хозяин и, комментируя ваши действия, переоденет уздечку, по-новому положит седло, перетянет подпруги. Не расстраивайтесь, зато вы провели время, занимаясь хоть чем-то. Два часа суровой борьбы за выживание и вы снова дома. Еда, проводы другой смены, два часа, когда вы можете перекусить, погулять, чтобы появился аппетит, поспать с той же целью, почитать, пообщаться, потом ужин и вечер, как правило, с костром, песнями, анекдотами и буйным смехом, распугивающим все живое в радиусе километра. Крепкий сон. С утра все то же самое.

Старожилы. Это местные духи явно фольклорного происхождения. Их никто никогда не видел, но на них постоянно ссылаются. Единственное, что о них известно, что они страдают склерозом в очень тяжелой форме. «Старожилы не припоминают»,– это та фраза, которая будет предшествовать любому природному явлению. Только в этом году старожилы не могли припомнить: 1) отсутствие снега в январе; 2) его наличие в феноменальных количествах в марте, когда лошади прыгали по сугробам, а всадники в такт стучали зубами от холода; 3) страшную жару и отсутствие ветра в мае, когда накануне была дана рекомендация запастись тулупом, а вместо этого всадники сгорали на ярком майском солнышке и радовали глаз приятным красным цветом лица; 4) то же самое в октябре, когда хозяин долго рассказывал, как здесь обычно мерзко и дождливо, а гости послушно кивали, нежась на солнцепеке… Также старожилы не помнят, чтобы в усадьбе были комары. «Их здесь не бывает, сколько себя помнят старожилы»,– сообщит инструктор, рассеяно прибивая ладонью пяток-другой насекомых.

Местные жители. Они еще не определились: то ли к ним приезжают под предлогом верховой езды лечиться буйные сумасшедшие, то ли тренироваться на террористической базе явно уголовные элементы. Местный житель – это мрачный субъект, который при встрече с вами перейдет на другую сторону дороги, на приветствие невразумительно оскалится и что-то буркнет под нос, а когда вы отойдете, трижды сплюнет через левое плечо. Будьте терпимы! Сложно с открытой душой относиться к людям, которые приезжают к вам тратить свои миллионы (а вы для любого местного жителя миллионер), разъезжая на каких-то паршивых лошадях, орут по ночам (мужскими голосами) «Да, я проститутка! Я фея из бара…», трубят на рассвете в рог, днем лупцуют друг друга мечами, скупают ящиками водку в магазине, устраивают фейерверки и собачьи бои. Они же не знают, что вы не специально. Иногда хозяева и обслуживающий персонал ненатурально удивляются, почему их в селе не любят. Не верьте. Они просто кокетничают. Они не хуже вас знают почему.

Антураж. На вас попытаются надеть кольчугу. Вам продемонстрируют море фотографий, кучу видеозаписей и немного снаряжения. Вам покажут меч, дадут его подержать и даже позволят махнуть им пару раз. Больше вы все равно не сможете. Вам дадут лук, научат с ним обращаться и предоставят мишень. Вам покажут викингов, их можно потрогать, с ними можно поговорить, выпить и обсудить способы закалки стали. Викинги – это в общем-то нормальные парни, просто они ходят в странной одежде, иногда застывают в странных позах, мотивируя это тем, что это их любимое па из их любимого викинговского танца, машут холодным оружием, отгоняя комаров, которых здесь не бывает, и пьют, поминая какого-то Одина.

Особые услуги. Хозяин приманивает окрестных кобелей на свою течную суку, а потом разрешает особо приближенным гостям по ним пострелять. Пока стрелы выдавались с гуманизатором (этому слову вас там тоже научат).

Если хозяин много выпил, то вам обеспечен вечер танцев. Сначала народные (с охлопыванием всего себя в поисках спичек, сигарет, ключей и прочих нужных предметов), потом международные (с имитацией стиля Майкла Джексона – последнее вы еще можете наблюдать на инструктаже – с легким покачиванием из стороны в сторону, с хлопаньем в ладоши в лучших традициях фламенко) и, наконец, узкоспециальные (вокруг любой вертикальной опоры или с партнером (обычно викингом), когда хозяин игриво стреляет глазками, томно изгибается, кокетливо поправляет волосы и ведет себя в стиле «Уйди, противный!»).

Вам поставят музыку. С утра это заунывные протяжные фольклорные стоны, вечером (когда вы начинаете обсуждать действительно что-то интересное) вам заботливо проиграют что-нибудь смешное, с тем чтобы отвлечь вас от разговора, причем магнитофон имеет тенденцию скрипеть и глохнуть в самый ответственный момент.

Вам споют. Те, кто любит петь, но не обязательно умеют, поют, остальные умиляются и сопереживают. Без дела не останетесь. Вам споют все: тюремные баллады (здесь главное не встретиться взглядом с другими людьми), весь походный репертуар туристов (самое массовое исполнение), песни гражданской войны («Дан приказ ему на запад…» уже почти гимн усадьбы), что-нибудь «типа английской баллады» (любая песня, где встречаются слова «конь», «луна», «сэр» и т.д.), не обойдут вниманием современную эстраду. Здесь особенно популярны произведения «Машины времени», когда одна половина участвующих в действе мелодраматично стонет, возводя очи к небу, а вторая самозабвенно в …дцатый раз заикается на словах «И только-только небо тебя поманит…».

Вам расскажут «Эпос Старой Мельницы». Все. Всегда. По любому поводу. Повторяя истории и постоянно на них ссылаясь. Усадьба погребена в байках. Вам покажут дерево, где вешали хозяина усадьбы (либо тот, кто вас встретил не хозяин, либо повесили предыдущего, либо недовешали и с тех пор он такой), собаку, которая кусает только маленьких детишек, пленку, где запечатлен новейший способ останавливать лошадь и т.д. На любую вашу фразу вы услышите: «Кстати, у нас был случай….»

Если вы хотите включиться в создание эпоса, вы можете прибегнуть к следующим способам:

•  упасть с лошади. Эффектно. Ваш тормозной след будут долго демонстрировать другим гостям. В этом вам с удовольствием помогут еще и потому, что за каждое падение вы должны ставить тортик. Все лошади в усадьбе, согласно эпосу, спокойные и послушные. Но (это, как правило, сообщается уже после того, как вы упали) ваша лошадь действительно козлит на галопе, и, ах да, мы забыли, этой лошади нельзя показывать хлыст, а у этой абсолютно милой кобылы аллергия на машины, она может вас унести в конюшню с перепугу, а эта не любит овраги, она просто ложится и умирает, жаль, тоже забыли сказать.

•  потерять или разбить что-нибудь ценное. Необязательно свое. Так, гости уже утопили горящий фонарик в уборной. По этому поводу было сказано много теперь уже крылатых фраз. Гости теряли темные очки при погоне за лисой. Судя по тому, что лиса настырно выбегала к лошадям и в последующие дни, она рассчитывала еще чем-нибудь поживиться. Поляну Очковой Лисы вам покажут. Как и поворот Павлова-Сигурда, где гости поставили на крышу машину в канун Рождества.

•  совершить какой-нибудь выдающийся по глупости поступок. Если вы думаете, что, перепутав Барсика с Росинкой и полчаса болтаясь с перевозбужденным жеребцом по лужку вместо того, чтобы мирно завести спокойную кобылу в стойло, вы выйдете сухим из воды и никто никогда об этом не узнает, вы жестоко ошибаетесь. За вашей спиной вас и жеребца будут изображать в лицах, передавая все ваши выражения дословно, и бережно донесут эту историю до следующих поколений.

•  высказываться афоризмами по любому поводу. Усадьба имеет свой собственный язык, который постоянно обновляется. Через несколько дней совместных мучений верхом гости подхватывают сленг и начинают объясняться друг с другом, используя местные идиоматические выражения, начиная от слова «Обалдеть!» и заканчивая комментарием «Ловкий!» на все случаи жизни. Вам наконец-то удается правильно произнести слово «Отрыщь!»…С легкой руки гостей русский язык уже обогатился целым рядом слов и выражений, история которых тоже достаточно занимательна. Попросите, и вам расскажут историю выражения «профилактический аборт», покажут цветочек «дурдомник», который вовсе не он и т.д. Но поле для деятельности все еще широко и необъятно…

И учтите, в эпос вы войдете по поступкам. Тот самый Серж, который сделал план по водке местному магазину на месяц вперед, тот самый Дима, который, зубами цепляясь за край оврага вылез чистый и невредимый, а кобыла сползла обратно, грязная и несчастная. Только от вас зависит, как вас будут представлять другим гостям.

И еще. Там лошади. О них говорят 24 часа в сутки. И никуда вы там от них не денетесь.

Лошадь в представлении хозяина, инструктора и того, кто на ней ездит,– это три абсолютно разных животных.

Хозяин искренне считает (не надо за это на него обижаться), что вы садист по призванию, если ездите верхом. Он убежден, что вы всю дорогу будете втыкать в лошадь булавки, выдергивать волоски из гривы и тушить о нее сигареты. Он со слезами будет умолять вас не душить лошадь поводом, не стирать ей холку (он считает, что вы только за тем и едете), а главное – дистанция (но все равно, он подозревает, что вы сворачиваете за угол и тут же провоцируете хорошую драку между кобылами, а без этого вам день не в радость). Он будет кричать «Дистанция!», когда вы еще не сели верхом, он будет мрачно повторять это слово, пока вы будете ждать остальных, ходя по кругу, он будет надрываться этим словом вам вслед и первое, что вы увидите, подъезжая к дому,– это мрачный блеск его глаз из ближайшего куста – если не видите, он хорошо замаскировался, – знайте, он проверяет, какая у вас дистанция. Каждая смена для хозяина страдание. Садисты-гости всячески культивируют в нем это чувство. Они рассказывают ему, как они всю смену мчались галопом, чтобы не опоздать, как прыгали через овраги, как уронили всех, два раза, как порвали всю сбрую в клочки, ломясь через лес, где две лошади въехали в колючую проволоку. Бедняга почти плачет. Автор лично наблюдал, как после очередного душераздирающего повествования хозяин подумал-подумал и жалобно спросил: «Что, правда?» Но он мстит, доводя всадников до неистовства, давая им ценные, но примитивные советы: рулите поводом, на подъеме корпус вперед, ехать лучше лицом к гриве, и вообще вы сидите на лошади. В общем, с точки зрения хозяина, вы, грубый и бесчувственный человек, едете верхом на маленькой, совершенно беззащитной лошадке.

Инструктор, давая вам лошадь (любую), говорит, что это очень спокойное, послушное животное. Гости, посовещавшись, решили, что этой характеристике, да и то не полностью, соответствует только одна кобыла. По садистским соображениям не скажем какая. Про остальных инструктор добавит уже через пять минут, мерзко хихикая: «А в прошлом году она не давалась седлаться», или «А однажды она увезла обратно с полдороги одного типа», или «А как она кусала того парнишку», или (непосредственно перед водной преградой) «А от воды ее плющит», или (перед галопным полем) «Да, твоя-то так козлит на галопе, что просто ой» и т.д. и т.п. Самое ужасное, что все рассказы правдивы до последнего слова. Если слушать инструктора, то у вас создастся впечатление, что вы едете на очень нервном, злобном, ложащемся по любому поводу, боящемся всего на свете животном, которое уже убило двоих, а число «три» ему явно кажется значительно круглее, при этом дракон, на которого вы сели явно в минутном помрачении рассудка, прекрасно управляется, у него просто замечательный характер и не справится с ним может только ребенок или такой, как вы, идиот. Вы захотите сократить свои мучения и умереть на месте. Не надо. Умереть вы еще успеете. Может, не все так плохо. Последние пять минут вас никто не скидывал. Закат прекрасен, скоро ужин. Так что вперед!