Посвящается Барсику, а также Жене №1, без которой я и не подошла бы к лошади, Коле, без которого я бы не вернулась бы к старому увлечению и Жене №2, без которой мы никогда не побывали бы на Старой Мельнице.

Конем став из смешного жеребенка,
Бастард затмил и теток, и сестер.
Он цветом как вареная сгущенка,
А грива словно сливочный ликер.

Он под седлом послушнее ягненка,
Он до того покладист, смирен, тих,
Что я б ему доверила ребенка —
Чужого, правда, так как нет своих.

Лишь изредка на траву повалиться
Ногами вверх найдет на Барса стих,
И очевидцам остается лишь дивиться,
Как всадник — тьфу-тьфу-тьфу! — еще в живых.

Он не шарахнется, как робкая девица
От мирных обитателей полей…
Ну разве от гусей и прочей птицы,
Плюс рыбаков и красных «Жигулей».

Вот без седла приемом позабытым,
Заслышав звон стремян и трензелей,
Он может угостить тебя копытом…
Но без седла мы все немного злей.

Но никого не уносили прочь убитым:
Копыто цель находит не всегда;
Знакомство, так сказать, с казачьим бытом
Обычно протекает без вреда.

Возможно, я пристрастна, даже слишком,
Но я скажу: Какие там Звезда,
Ритель, Казачка, Брайда и Малышка!
Девиз ковбоя — «Барсик — навсегда!»